Последний год для iPhone в России – что решит правительство и как
Неделю назад мы уже обсуждали инициативу от ФАС, согласно которой государство хочет обязать производителей смартфонов, планшетов и компьютеров ставить российские аналоги прикладных программ по умолчанию. А для тех, кто не будет соответствовать этим требованиям, российский рынок будет закрыт.
Мельком отметил то, что перспективы Apple и основного продукта компании, а именно iPhone, соответствовать новым правилам призрачны. Но теперь после обсуждения с разными игроками рынка могу точно сказать, что если этот закон будет принят, то он создаст для Apple невыполнимые условия, и компании придется уйти с российского рынка с целым рядом продуктов – iPhone и iPad гарантированно попадут в этот список. Давайте подробно поговорим об этом, так как ситуация неординарная и в Apple не смогут никак решить этот вопрос самостоятельно. Поэтому лоббирование интересов компании в России выйдет на принципиально новый уровень, идет поиск тех, кто сможет эффективно торпедировать начинание от ФАС. Это отдельная тема для обсуждения, но пока давайте посмотрим, что делает поправки в закон о связи невыполнимыми для американской корпорации.
Итак, начнем с самого простого. На iOS никогда не было никаких предустановленных программ, кроме тех, что ставит Apple, причем компания делает это по всему миру и из одного источника. Обратите внимание на то, как устроена iOS. Любое изменение системы, например, добавление функций для Северной Америки и операторов из этого региона, приводит к обновлению всех устройств на iOS (iPhone/iPad) по всему миру. То есть тут нет какого-то работающего деления по регионам, как это сделано у Android-производителей. В чем-то можно считать таким делением разные модели iPhone, что выпускаются для различных регионов. Но с точки зрения софта, в Apple такого различия не делают, одинаково рассылают изменения iOS как на устройства, что в них нуждаются, так и на те, где они не нужны. Это единый подход, который имеет как свои плюсы, так и минусы.
Компания Apple – не только поставщик платформы, но и единственный производитель устройств на ней. Во всем мире производители железа взимают плату за то, что ставят те или иные программы, это рынок предустановленных приложений. Для примера приведу такую цифру – 1 млрд долларов получила компания Apple в 2014 году от Google за то, что в Safari по умолчанию стоял поиск от Google. Эта цифра была раскрыта в судебных документах в иске Oracle против Google, так что можно считать ее не только достоверной, но описывающей порядок сумм на этом рынке. Осенью 2018 года аналитики Goldman Sachs поделились своими соображениями о сохранении поиска Google по умолчанию в браузере Safari на всех устройствах. Сумма, которую, по их мнению, заплатит Google за четыре года, колеблется от 9 до 12 млрд долларов. Это впечатляющие цифры, которые кардинально отличаются от сумм на российском рынке предустановленных приложений и сервисов.
Ни одна российская компания не может прийти в Apple и договориться о том, чтобы ее приложения или софт по умолчанию попали на iPhone или другое устройство. Механизм от Apple выглядит иначе, вам предлагают разместить приложение в App Store, затем дают инструменты для его продвижения, например, можно купить рекламу или сделать что-то иное. Но купить iPhone с приложением от Сбербанка или кого-то еще невозможно, так Apple не работает даже на родном американском рынке. Обратите внимание, что даже операторские iPhone в США не имеют большей части приложений операторов, что доступны в App Store, они идут “пустыми”. Это понятный, прозрачный ход, когда в Apple повышают платежи в своем собственном магазине, продают инструменты по продвижению софта.
Теперь предположим, что российское правительство принимает поправки в закон, тогда в Apple неожиданно теряют контроль над собственной платформой, более того, предлагаемые механизмы кардинально отличаются от подхода компании. Кто-то извне выбирает то, какие программы должны стоять по умолчанию на iOS для России. В Apple должны проверять эти программы на соответствие своим требованиям, а зачастую менять эти требования под реалии. Ситуация неслыханная – фактически чиновники в России будут определять, что и как Apple будет ставить на свои устройства. И обяжут это делать бесплатно.
Это приводит к нескольким серьезным последствиям. Например, договоренности Google и Apple включают все рынки мира, те деньги, что платит Google, рассчитываются исходя из доли Safari, исключений для отдельных стран не делается. Попытка ограничить тот же “Яндекс” в том, что он может поставить на iPhone по умолчанию, выльется в обращение в ФАС со стороны компании и штрафы для Apple, а также временный запрет на продажи до исправления ситуации. Но не это самое страшное. Чиновники во всем мире одинаковы, и если появится прецедент в России, то и другие страны станут требовать того же, например, по этому пути с удовольствием пойдут Германия, Франция, Китай и другие. Согласившись на такой подход в России, в Apple обрекают себя на то, что их бизнес-модель будет разрушена, текущие договоренности с Google пересмотрены в сторону уменьшения, а потенциал собственных продаж предустановок сервисов и приложений снижен.
Одна из мер, что во время мозгового штурма обсуждалась в Apple, заключалась в том, чтобы снизить долю компании в России меньше 10%, тогда в теории ФАС не может регулировать ничего относительно продуктов компании. Но тут есть закавыка, доля в деньгах все равно будет значительной и превысит 30%. Чтобы снизить долю в деньгах, нужно упасть до 2.5% рынка в штуках, что фактически означает выход с рынка, нет никакого смысла поддерживать операционную деятельность. Так что этот вариант, насколько мне известно, отметен. Но других рабочих вариантов просто не существует, единственное спасение для Apple – если такое регулирование не будет введено.
В текущей ситуации с продажами в Apple не могут потерять российский рынок (да и страны Таможенного союза, так как эти правила будут действовать везде). На фоне снижающихся продаж по всему миру потеря столь крупного рынка окажет негативное влияние на капитализацию компании, восприятие перспектив на бирже со стороны инвесторов. И боюсь, что этого уже не избежать, так как российская ФАС вошла во вкус и лоббирует рыночные интересы “Яндекса” и ряда других компаний, которые хотят бесплатно получить установки на чужих системах. Повторюсь, что я считаю это совершенно нерыночными действиями ФАС, что само по себе звучит смешно – создание монополии на предустановку со стороны органа, что, напротив, должен бороться с монополиями. Но, видимо, тут исходят из предположения, что это на пользу государству. Сомневаюсь в этом, так как не будет никаких причин создавать качественный софт, конкурировать с мировыми лидерами. Зачем? Ведь поставят и так.
Идем дальше. Может ли серый рынок, а именно чемоданные перевозки, спасти Apple? Однозначно, нет. Этот канал достаточно небольшой, и тогда доля Apple упадет менее 2 процентов плюс начнутся гонения и поборы со стороны контролирующих органов. Купить iPhone в официальной рознице станет невозможно. Стоит также вспомнить, что у партнеров Apple есть десятки фирменных магазинов, им просто станет нечем торговать, и их придется закрыть. Хорошо, что в Huawei уже рассматривают возможность их перехватить, но это пока мечты и думы о будущем. Для всех компаний, что делали ту или иную ставку на работу с Apple внутри России, эти поправки в закон о связи будут означать де-факто конец бизнеса. Но для рынка в целом потеря Apple пройдет безболезненно, долю компании займут другие производители – Huawei/Honor/Samsung. Потеря доли со стороны Apple уже происходит, но пока это процесс объективный и связанный с рыночным положением и продуктами компании. Действия ФАС могут столкнуть равновесие в сторону падения компании, быстрого и бесповоротного. Восстановить долю станет в обозримом будущем тяжело и очень дорого. Скажу больше – можно даже не доводить ситуацию до запрета ввоза навечно, хватит двух-трех кварталов. И это игра против Apple, которая случилась невольно, они попали под горячую руку.
Происходи нечто подобное лет десять назад, и, скорее всего, вмешательство политиков из США позволило бы урегулировать ситуацию, сейчас этого не произойдет. И причина в другой американской компании, а именно Google. Положение Google таково, что они не производят устройства (Pixel не в счет), а основные продажи приходятся на партнеров. И именно они будут под ударом. Российские чиновники с удовольствием будут апеллировать к тому, что Google согласится с новыми требованиями, а Apple будет злостным нарушителем. Хотя тут все упирается в модель каждой из компаний. Как ни странно, Google в условиях всего мира даже может извлечь из этой ситуации позитивные для собственного бизнеса моменты.
Ситуация наверняка очень быстро перейдет в политическую плоскость, но тут шансов на урегулирование вопроса просто нет. Победа ФАС над Google в деле “Яндекса” в 2016 году вселила в чиновников уверенность, что и сейчас будет так. Реального лобби, которое может что-то противопоставить этим действиям и заручиться чьей-то поддержкой, пока не наблюдается. И если в конце года поправки примут, то страны Таможенного союза потеряют iPhone/iPad, либо это будет только Россия. Но покупка того же iPhone станет сложна, цены вырастут, расцветет серый рынок. И проиграет от этого только Apple, так как они потеряют свои продажи в России.
Выхода из этой ситуации я не вижу, он может быть только одним – если в Apple найдут такого лоббиста, что выведет компанию из-под действия этих правил, или они вовсе не будут приняты. Интересно, найдется такая компания или человек, что сделают невозможное возможным?
А как вы считаете, что нужно делать Apple в этом противостоянии с ФАС и можно ли что-то сделать? Цена российского рынка для Apple составляет примерно 3.5-4 млрд долларов в год. Копейки? Возможно. Но из таких копеек и собираются продажи по всему миру.
Источник
Верховный суд не стал запрещать «айфоны» в России
Патент на кнопку SOS
Индивидуальный предприниматель Арташес Икономов с 2014 года владеет патентом № 141791 на полезную модель «Мобильный телефон с экстренной связью». Спустя несколько лет после того, как мужчина получил патент, он подал иск к «Эппл Рус» – российской «дочке» американской корпорации. По мнению предпринимателя, компания незаконно использует его исключительное право. Поэтому он потребовал запретить «Эппл Рус» продавать iPhone с функцией «Экстренный вызов – SOS». Еще одно требование иска – обязать компанию изъять имеющиеся смартфоны из оборота и уничтожить.
Пресненский районный суд Москвы приступил к рассмотрению спора в начале 2019 года. Он многократно откладывал заседание, чтобы провести экспертизу смартфона iPhone 6S. Оценку поручили Центру патентных судебных экспертиз. Экспертиза тоже не раз откладывалась – ее провели только с третьей попытки в декабре 2019 года. А уже в начале 2020-го суд рассмотрел иск по существу и отказал Икономову в заявленных требованиях (дело № 02-0020/2020).
Суд пришел к выводу, что в «айфонах» не используется каждый признак полезной модели, описанный в патенте. Так, эксперты не нашли в устройстве американской компании нескольких модулей – например, модуля связи со службой спасения и выбора режимов активации экстренной связи. Функционал реализуется через операционную систему iOS, а не через отдельные физические модули, решили эксперты, а суд к ним прислушался.
Решение районного суда подтвердил сперва Мосгорсуд, а затем и Второй кассационный суд СОЮ.
Эксперты без знаний
После этого Икономов обратился в Верховный суд. Доводы его жалобы сводились к тому, что эксперты Центра Владимир Наумов и Елена Ермакова, которые проводили оценку устройства, не обладали достаточной квалификацией. У них нет специальных познаний в области электроники и радиотехники, поэтому они не могли понять, используются ли в устройстве модули, описанные в патенте.
Cпор напрямую связан со сложным радиоэлектронным изделием и патентом, подчеркнул на заседании Экономколлегии ВС представитель истца Алексей Робинов. Поэтому экспертизу должен был проводить не просто патентный поверенный, но тот, кто обладает специальными познаниями. Экспертное заключение, по его словам, вообще не содержит информации о квалификации экспертов.
Юрист рассказал, что Ермакова закончила Технологический институт легкой промышленности, а Наумов является специалистом в области обработки металлов. «Они не имеют даже базового образования [в сфере спорной экспертизы – Право.ru]. Легкая промышленность, обработка металлов – какое это имеет отношение к электронике и радиотехнике?», – задался вопросом эксперт.
«Если мы ищем специалиста, который был бы одновременно патентным поверенным и специалистом в области радиоэлектроники – мы его, скорее всего, не найдем», – возразил Денис Хабаров, юрист «Эппл Рус». Базовых технических знаний вполне достаточно, подчеркнул он.
«Разломали» телефон с третьего раза
В подтверждение слов об отсутствии у Ермаковой и Наумова необходимых навыков представители истца напомнили, что те смогли провести экспертизу только с третьего раза. В первые два они «элементарно не могли вскрыть устройство», – рассказал Робинов. «Они разломали телефон, сделали фотографию запчастей, даже не описав их, и указали, что этих модулей там нет. А какие там модули есть? Или вообще никаких нет? Вот в чем проблема», – объяснил юрист.
Экспертов защищал юрист «Эппл Рус» Юрий Пыльнев. По его словам, два раза у них просто не было промышленного фена, чтобы разобрать телефон – ведь iPhone 6S, на котором проводилась экспертиза, устроен таким образом, что для его разборки нужно отклеить экран от корпуса.
А Робинов, юрист Икономова, рассказал, что сторону истца уже не пригласили на третью экспертизу в декабре 2019 года, на которой телефон все-таки удалось «разломать». Оппоненты при этом были извещены и приняли участие в оценке смартфона. Юрист «Эппл Рус» Дарья Ермолина опровергла это. По ее словам, во время второй несостоявшейся экспертизы стороны узнали, что третья назначена на декабрь. Кроме того, эксперты прямо из третьего заседания звонили представителю истца Робинову, но тот попросил разобрать телефон без его участия, так как не успевал.
Трудовые отношения экспертов
Представители Икономова также обратили внимание суда на то, что эксперты Ермакова и Наумов работают в патентном агентстве «Ермакова, Столярова и партнеры». У них нет трудовых отношений с Центром патентных судебных экспертиз, которому районный суд поручил проведение оценки смартфона. Поэтому они не могли проводить эту экспертизу, уверен Робинов.
– Вправе ли экспертное учреждение привлекать экспертов, которые не находятся в штате? – спросил у юристов ответчика председательствующий в процессе судья Сергей Асташов.
– Конечно, вправе. Экспертиза была поручена учреждению, которое потом решило, кто именно из экспертов будет ее проводить, – ответила Ермолина.
Юрист «Эппл Рус» также подчеркнула, что Ермакова и Наумов состоят в трудовых отношениях с экспертной организацией. «Суды часто ее назначают на такие споры. Суд по интеллектуальным правам очень часто на нее ссылается», – рассказала она.
Заключение от электрика из «Бауманки»
В заседании ВС принял участие и сам истец. Арташес Икономов раскритиковал еще одно экспертное заключение из материалов дела, выполненное специалистами МГТУ им. Баумана по запросу «Эппл Рус». Они сделали выводы в пользу «Эппла». Истец обвинил оппонентов в том, что на самом деле это заключение тоже составил не специалист. «Мы в суде доказали, что человек, который делал эту экспертизу, является, согласно приказу ректора, всего лишь электриком, который отвечает за чистоту в помещении. Он не являлся преподавателем, поэтому суд не мог принять этот документ в качестве доказательства», – заявил Икономов.
Заключение МГТУ подготовлено бакалавром техники и технологии и специалистом по защите информации, объяснил представитель «Эппл Рус» Хабаров. Он подчеркнул, что эксперт имеет познания в электронике, но не является патентным поверенным.
Программа против модулей
Специалисты МГТУ им. Баумана пришли к выводу, что решение, которое применяется в «айфонах», реализовано программным, а не аппаратным способом. То есть на уровне операционной системы iOS. Ермолина продолжила развивать эту тему. По ее словам, суд не мог принять другого решения по делу. Ведь ответчик смог доказать, что решение Икономова, защищенное патентом, – это именно аппаратный комплекс, состоящий из модулей.
Ермолина напомнила, что по правилам Гражданского кодекса полезная модель в любом случае не может быть программой для ЭВМ, а может быть только устройством (ст. 1351 ГК). А Суд по интеллектуальным правам в деле № СИП-931/2019 с участием «Эппл Рус» и Икономова подтвердил, что патент истца «представляет собой именно устройство, а не программу для ЭВМ». Этот же вывод подтвердил в своем заключении эксперт МГТУ.
На это сам Икономов возразил, что решение «Эппл Рус» – тоже аппаратное. Физическим модулем для кнопки SOS в смартфонах компании является дисплей, с помощью которого пользователь может переключиться в режим экстренного вызова.
Истец и его представители попросили направить дело на новое рассмотрение, чтобы у них была возможность добиться вызова экспертов в суд. Таким образом, они хотели доказать отсутствие у них профессиональных познаний в области электроники. Юристы «Эппл Рус» против этого возражали. «Ни один эксперт не придет к другому мнению. Потому что Гражданский кодекс не дает защищать полезную модель, которая является программой для ЭВМ», – заявил Пыльнев.
«Тройка» судей заслушала аргументы сторон и ненадолго удалилась в совещательную комнату. А затем отказала Икономову в кассационной жалобе. Таким образом, решения нижестоящих инстанций, основанные на спорной экспертизе, признали законными. А «Эппл Рус» не придется снимать с продажи «айфоны» и уничтожать их (№ 5-КГ21-40-К2).
Источник
