Iphone у нас запрещены

Верховный суд не стал запрещать «айфоны» в России

Патент на кнопку SOS

Индивидуальный предприниматель Арташес Икономов с 2014 года владеет патентом № 141791 на полезную модель «Мобильный телефон с экстренной связью». Спустя несколько лет после того, как мужчина получил патент, он подал иск к «Эппл Рус» – российской «дочке» американской корпорации. По мнению предпринимателя, компания незаконно использует его исключительное право. Поэтому он потребовал запретить «Эппл Рус» продавать iPhone с функцией «Экстренный вызов – SOS». Еще одно требование иска – обязать компанию изъять имеющиеся смартфоны из оборота и уничтожить.

Пресненский районный суд Москвы приступил к рассмотрению спора в начале 2019 года. Он многократно откладывал заседание, чтобы провести экспертизу смартфона iPhone 6S. Оценку поручили Центру патентных судебных экспертиз. Экспертиза тоже не раз откладывалась – ее провели только с третьей попытки в декабре 2019 года. А уже в начале 2020-го суд рассмотрел иск по существу и отказал Икономову в заявленных требованиях (дело № 02-0020/2020).

Суд пришел к выводу, что в «айфонах» не используется каждый признак полезной модели, описанный в патенте. Так, эксперты не нашли в устройстве американской компании нескольких модулей – например, модуля связи со службой спасения и выбора режимов активации экстренной связи. Функционал реализуется через операционную систему iOS, а не через отдельные физические модули, решили эксперты, а суд к ним прислушался.

Решение районного суда подтвердил сперва Мосгорсуд, а затем и Второй кассационный суд СОЮ.

Эксперты без знаний

После этого Икономов обратился в Верховный суд. Доводы его жалобы сводились к тому, что эксперты Центра Владимир Наумов и Елена Ермакова, которые проводили оценку устройства, не обладали достаточной квалификацией. У них нет специальных познаний в области электроники и радиотехники, поэтому они не могли понять, используются ли в устройстве модули, описанные в патенте.

Cпор напрямую связан со сложным радиоэлектронным изделием и патентом, подчеркнул на заседании Экономколлегии ВС представитель истца Алексей Робинов. Поэтому экспертизу должен был проводить не просто патентный поверенный, но тот, кто обладает специальными познаниями. Экспертное заключение, по его словам, вообще не содержит информации о квалификации экспертов.

Юрист рассказал, что Ермакова закончила Технологический институт легкой промышленности, а Наумов является специалистом в области обработки металлов. «Они не имеют даже базового образования [в сфере спорной экспертизы – Право.ru]. Легкая промышленность, обработка металлов – какое это имеет отношение к электронике и радиотехнике?», – задался вопросом эксперт.

«Если мы ищем специалиста, который был бы одновременно патентным поверенным и специалистом в области радиоэлектроники – мы его, скорее всего, не найдем», – возразил Денис Хабаров, юрист «Эппл Рус». Базовых технических знаний вполне достаточно, подчеркнул он.

«Разломали» телефон с третьего раза

В подтверждение слов об отсутствии у Ермаковой и Наумова необходимых навыков представители истца напомнили, что те смогли провести экспертизу только с третьего раза. В первые два они «элементарно не могли вскрыть устройство», – рассказал Робинов. «Они разломали телефон, сделали фотографию запчастей, даже не описав их, и указали, что этих модулей там нет. А какие там модули есть? Или вообще никаких нет? Вот в чем проблема», – объяснил юрист.

Экспертов защищал юрист «Эппл Рус» Юрий Пыльнев. По его словам, два раза у них просто не было промышленного фена, чтобы разобрать телефон – ведь iPhone 6S, на котором проводилась экспертиза, устроен таким образом, что для его разборки нужно отклеить экран от корпуса.

А Робинов, юрист Икономова, рассказал, что сторону истца уже не пригласили на третью экспертизу в декабре 2019 года, на которой телефон все-таки удалось «разломать». Оппоненты при этом были извещены и приняли участие в оценке смартфона. Юрист «Эппл Рус» Дарья Ермолина опровергла это. По ее словам, во время второй несостоявшейся экспертизы стороны узнали, что третья назначена на декабрь. Кроме того, эксперты прямо из третьего заседания звонили представителю истца Робинову, но тот попросил разобрать телефон без его участия, так как не успевал.

Трудовые отношения экспертов

Представители Икономова также обратили внимание суда на то, что эксперты Ермакова и Наумов работают в патентном агентстве «Ермакова, Столярова и партнеры». У них нет трудовых отношений с Центром патентных судебных экспертиз, которому районный суд поручил проведение оценки смартфона. Поэтому они не могли проводить эту экспертизу, уверен Робинов.

– Вправе ли экспертное учреждение привлекать экспертов, которые не находятся в штате? – спросил у юристов ответчика председательствующий в процессе судья Сергей Асташов.

– Конечно, вправе. Экспертиза была поручена учреждению, которое потом решило, кто именно из экспертов будет ее проводить, – ответила Ермолина.

Юрист «Эппл Рус» также подчеркнула, что Ермакова и Наумов состоят в трудовых отношениях с экспертной организацией. «Суды часто ее назначают на такие споры. Суд по интеллектуальным правам очень часто на нее ссылается», – рассказала она.

Заключение от электрика из «Бауманки»

В заседании ВС принял участие и сам истец. Арташес Икономов раскритиковал еще одно экспертное заключение из материалов дела, выполненное специалистами МГТУ им. Баумана по запросу «Эппл Рус». Они сделали выводы в пользу «Эппла». Истец обвинил оппонентов в том, что на самом деле это заключение тоже составил не специалист. «Мы в суде доказали, что человек, который делал эту экспертизу, является, согласно приказу ректора, всего лишь электриком, который отвечает за чистоту в помещении. Он не являлся преподавателем, поэтому суд не мог принять этот документ в качестве доказательства», – заявил Икономов.

Заключение МГТУ подготовлено бакалавром техники и технологии и специалистом по защите информации, объяснил представитель «Эппл Рус» Хабаров. Он подчеркнул, что эксперт имеет познания в электронике, но не является патентным поверенным.

Программа против модулей

Специалисты МГТУ им. Баумана пришли к выводу, что решение, которое применяется в «айфонах», реализовано программным, а не аппаратным способом. То есть на уровне операционной системы iOS. Ермолина продолжила развивать эту тему. По ее словам, суд не мог принять другого решения по делу. Ведь ответчик смог доказать, что решение Икономова, защищенное патентом, – это именно аппаратный комплекс, состоящий из модулей.

Ермолина напомнила, что по правилам Гражданского кодекса полезная модель в любом случае не может быть программой для ЭВМ, а может быть только устройством (ст. 1351 ГК). А Суд по интеллектуальным правам в деле № СИП-931/2019 с участием «Эппл Рус» и Икономова подтвердил, что патент истца «представляет собой именно устройство, а не программу для ЭВМ». Этот же вывод подтвердил в своем заключении эксперт МГТУ.

На это сам Икономов возразил, что решение «Эппл Рус» – тоже аппаратное. Физическим модулем для кнопки SOS в смартфонах компании является дисплей, с помощью которого пользователь может переключиться в режим экстренного вызова.

Истец и его представители попросили направить дело на новое рассмотрение, чтобы у них была возможность добиться вызова экспертов в суд. Таким образом, они хотели доказать отсутствие у них профессиональных познаний в области электроники. Юристы «Эппл Рус» против этого возражали. «Ни один эксперт не придет к другому мнению. Потому что Гражданский кодекс не дает защищать полезную модель, которая является программой для ЭВМ», – заявил Пыльнев.

«Тройка» судей заслушала аргументы сторон и ненадолго удалилась в совещательную комнату. А затем отказала Икономову в кассационной жалобе. Таким образом, решения нижестоящих инстанций, основанные на спорной экспертизе, признали законными. А «Эппл Рус» не придется снимать с продажи «айфоны» и уничтожать их (№ 5-КГ21-40-К2).

Источник

Российским владельцам iPhone нашлась лазейка в «законе против Apple»

Оговорки позволяют не бояться новшеств

Введение так называемого «закона против Apple», обязывающего предустанавливать на смартфоны и прочие гаджеты российский софт, скорее всего, перенесут с 1 января на 1 апреля. Такую поправку до конца недели планируется внести в Госдуму. Да и в целом «закон против» оказался на выходе не слишком-то и против.

Правительство, конечно, утвердило окончательный перечень устройств, на которые требуется ставить программы российских разработчиков. Но оговорки в постановлении показывают — уже не первый раз наше могучее государство пасует перед всего лишь частной компанией.

Фото: Алексей Меринов

Планируемый перенос введения закона — уже второй. Закон должен был заработать 1 июля этого года, но из-за коронавируса введение отложили на 1 января 2021 года. Теперь депутат Жигарев предлагает отложить введение на 1 апреля, поскольку участники рынка не успели подготовиться — правительство России затянуло с постановлением.

Постановление предполагает, что отечественный софт должен устанавливаться на смартфоны, планшеты, стационарные компьютеры и ноутбуки, а также «умные» телевизоры. К 1 декабря Минцифры должно составить перечень программ, рекомендуемых к установке и к 15 декабря внести его в правительство для утверждения. На смартфоны и планшеты должны предустанавливаться 16 видов отечественных приложений, на компьютеры — три, на Smart TV — четыре. Это российские поисковики, антивирусы, соцсети, мессенджеры и так далее.

По задумке законодателей, все это должно обеспечить «защиту интересов российских интернет-компаний, что позволит уменьшить количество злоупотреблений со стороны крупных иностранных компаний, работающих в сфере информационных технологий».

Закон почти сразу получил название «Закон против Apple». Дело в том, что производители техники на операционной системе Android хоть и поторговались немного, но согласились выполнять требования российских властей. А вот Apple принципиально не ставит сторонние приложения на свои устройства. Проще говоря, при введении закона любители айфонов могли остаться без новых гаджетов.

Тут-то и началось самое интересное. Еще прошлым летом Федеральная антимонопольная служба выступила с предложениями, облегчающими правила установки российского софта. А в нынешнем постановлении есть две оговорки, позволяющие фактически его не ставить. Вместо установки производитель может разместить только иконки для скачивания.

Но если и это кажется излишним, то можно при первом включении устройства показать пользователю в диалоговом окне список доступных к установке программ. У Apple такая возможность уже реализована в операционной системе iOS 14.3. Кроме того, в утвержденных правительством России правилах установки сказано, что производители «освобождаются от предварительной установки программ в случае, если технические требования программы не соответствуют техническим характеристикам товара или не являются совместимыми с системным программным обеспечением, на базе которого функционирует технически сложный товар». Пользователи Apple могут выдыхать — это их случай.

Что же произошло? В вопросе, например, с продовольственными контрсанкциями Россия проявила железную волю и сказала твердое «нет» пармезану. Защитила свои интересы. А здесь? Почему прогнулись? Потому что политически активная часть населения как раз продукцией Apple пользуется и начала бы «лодку раскачивать»?

Может быть. Но, скорее всего, есть и объяснение проще. Чтобы диктовать свои правила, защищать своих, нужно быть хотя бы на равных. Сделала бы Россия свой айфон, круче чем покойный Стив Джобс, — и вопросов бы не было. Сделала бы популярный видеохостинг — и не нужно было бы жаловаться российским государственным (да и просто продвигающим российскую повестку) каналам на цензуру YouTube. Частный предприниматель Илон Маск — в космосе. А государство Россия где?

Источник

Запрет iPhone: что известно о «законе против Apple», который приняли в России

Подписаться:

Поделиться:

Законопроект, обязывающий производителей предустанавливать на гаджеты российские приложения, успешно прошел все три чтения в Госдуме, а 2 декабря его подписал Владимир Путин. В народе его называют «законом против Apple», потому что именно эта компания с большой вероятностью пострадает или вовсе будет вынуждена уйти с рынка нашей страны. «Собака.ru» разобралась, зачем поправки решили принять, действительно ли они так вредны и как повлияют на бизнес.

Что случилось?

В статью №4 закона «О защите прав потребителей» внесут поправку, которая обяжет производителей смартфонов и других гаджетов предустанавливать российские приложения. За нарушение предусмотрен штраф до 200 тысяч рублей, планируется, что законопроект вступит в силу с 1 июля 2020 года.

Какие приложения нужно будет устанавливать производителям?

Список приложений, которые необходимо будет устанавливать производителям, определит правительство. Федеральная антимонопольная служба предлагала внести в него браузеры, антивирусы, мессенджеры и навигаторы. Минкомсвязи при этом заявило, что стоит ограничиться только браузерами и поисковиками.

Один из авторов законопроекта рассказал: «Речь идет о наиболее необходимых программах для нашей страны. Это могут быть поисковики, карты, социально значимые приложения — такие, как, например, «Госуслуги». Кроме того, это могут быть онлайн-кинотеатры».

Кто лоббировал законопроект?

Его не одобряет Минкомсвязи, однако чиновники рассказывали, что лоббирует его администрация президента, так что позиция отдельного министерства роли здесь уже не играет. На первом голосовании за выступили 363 депутата и один против, на втором за был 341 депутат, против — никто.

Зачем нужен этот законопроект?

Глава Ассоциации компаний интернет-торговли Артем Соколов сказал, что не понимает этого: «Мы направляли письмо по поводу этого законопроекта с призывом провести общественные слушания, но их так и не случилось. Не могу сказать, что конкретно у нас были какие-то правки в текст законопроекта — мы в целом не понимаем, зачем он нужен: он регулирует сферу, которая, на наш взгляд, в регуляции не нуждается. Непонятно, зачем обязывать законом предустанавливать приложения: мне не нужен закон, чтобы поставить «Яндекс. Навигатор» и скачать «Сбербанк Онлайн». Люди сами скачивают отечественные приложения, не потому что их обязывает закон, а потому что это удобные сервисы».

В пояснительной записке к закону утверждается: «Программы для ЭВМ, включая мобильные приложения и программы для телевизоров с функцией «смарт-ТВ», ориентированные преимущественно на российских пользователей, являются более привлекательными для российских потребителей, повышают удобство использования устройств, на которых они установлены, влияют на качество использования таких устройств, повышают ценность товара для потребителя. Кроме того, законопроект обеспечит защиту интересов российских интернет-компаний, что позволит уменьшить количество злоупотреблений со стороны крупных иностранных компаний, работающих в сфере информационных технологий».

ВВС пишет, что одна из возможных причин интереса законодателей к продукции Apple – постепенное введение компанией технологии ESIM, которая позволяет смартфонам работать без сим-карты, что сокращает возможности для государственного контроля пользователей в рамках «пакета Яровой».

Почему его называют «Законом против Apple»?

Во время обсуждения законопроекта эксперты отмечали, что главная его цель — компания Apple, которую пытаются на уровне закона обязать устанавливать в iPhone и iPad российские приложения. Но операционная система iOS вообще не предполагает предустановки сторонних приложений, это не делается ни в одной из стран. Компания ответила, что принятие законопроекта вынудит ее «пересмотреть свою бизнес-модель в России». Учитывая то, что Россия – далеко не самый большой рынок для Apple, ее уход из страны вполне вероятен.

«Требование добавить в экосистему Apple сторонние приложения равноценно джейлбрейку (официально не поддерживаемый взлом файловой системы) и несет угрозы безопасности, а на такие риски компания не может пойти», – говорил собеседник «Коммерсанта», знакомый с позицией Apple, в апреле 2019 года.

Как к законопроекту относится бизнес?

Законопроект не обсуждался ни с представителями бизнеса, ни с экспертами, а его авторы не догадываются о последствиях его принятия, считает представитель Ассоциации торговых компаний и товаропроизводителей электробытовой и компьютерной техники Антон Гуськов. Он уверен, что поправки навредят и производителям, и разработчикам ПО, в том числе российским, так как рынок мобильных приложений – конкурентная среда, которая регулируется потребительским спросом и актуальным предложением новых приложений. При этом многие российские приложения на домашнем рынке лидируют. С появлением списка обязательных к приложений смысл конкуренции потеряется, уверен Гуськов: вместо того чтобы улучшать продукт, разработчики будут стремиться попасть в список правительства, а если приложение в него попадет, у них не будет стимула развивать его.

Некоторые эксперты уверены, что законопроект приведет к подорожанию даже тех смартфонов, производители которых согласятся на новые условия.

Источник