Финансист
Скачать книгу
О книге «Финансист»
Роман Теодора Драйзера «Финансист» поистине восхитителен. Сложно не полюбить эту книгу и её главного героя. В романе писатель рассказывает о финансовых махинациях главного персонажа в конце 19 века. Его всегда интересовала тема большого бизнеса. Неудивительно, что какое-то время в США этот роман был запрещён к изданию.
Фрэнк с детства рос в богатстве, его отец был банковским служащим. Он привык думать о том, как заработать побольше денег. Он во всём видел выгоду и шанс на успех. Фрэнк готов идти по головам, не считаясь ни с чьим мнением, никого не жалея, лишь бы получить богатство.
Когда мальчик ещё учился в школе, он уже занимался бизнесом, а потом и вовсе решил оставить школу, чтобы полностью сосредоточиться на увеличении дохода. У него нет никаких нравственных принципов, его не волнует чужое счастье и мнение общества, при этом он убежден, что заслуживает всего самого лучшего. Он обладает каким-то мистическим магнетизмом, умеет влиять на других людей, и с удовольствием использует эту свою способность. И хотя Фрэнк женится на приятной женщине, его главным желанием являются деньги, бесконечное количество денег. Всё, чего он хочет, — это жить, удовлетворяя свои желания. Но к чему это его приведёт.
Прототипом главного героя Фрэнка стал реально существовавший человек – американский миллионер Чарльз Йеркс. В какие-то моменты герой вызывает отрицательные эмоции, но затем начинаешь им восхищаться. Он умеет идти к своей цели, невзирая ни на какие препятствия, он знает, чего хочет, и готов получить это любой ценой. Даже когда в его жизни случаются трудности, он не сдаётся. Такой силе духа и уверенности в себе можно позавидовать. Вот только должен ли путь к цели быть таким безнравственным? Об этом и заставляет задуматься автор, раскрывая черты характера и образ жизни богатых людей того времени.
На нашем сайте вы можете скачать книгу «Финансист» Теодор Драйзер бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Мнение читателей
Великолепная книга, перечитывала много раз и каждый раз восторгаюсь
Книга объясняет, что такое экономика, что такое политика, что такое закон, также кем они создаются и для чего созданы на самом деле
Берешь такую книгу с удовольствием, наслаждаешься ей, смакуешь невероятно приятный и изящный язык
Прочитав третий раз, я поняла, что повзрослела, и теперь терпимее отношусь к Фрэнку, хотя и не считаю его примером для подражания
Многое для себя выделила полезного, но любимой эта книга для меня не стала.
Еще одна книга довольно занудной трилогии про становление молодого человека
Читала дважды в разное время, оба раза понравилась!
Источник
Финансист
«Финансист»љ блистательный в своей исторической достоверности роман Теодора Драйзера об элите американского бизнеса, создававшей огромные состояния во второй половине XIX века.
Роман о мире, в котором выживают только сильнейшие те, кто способен выстоять под ударами судьбы и неуклонно двигаться к цели обретению богатства и власти
Теодор Драйзер. Финансист
Chapter I The Philadelphia into which Frank Algernon Cowperwood was born was a city of two hundred and fifty thousand and more. It was set with handsome parks, notable buildings, and crowded with historic memories.Филадельфия, где родился Фрэнк Алджернон Каупервуд, насчитывала тогда более двухсот пятидесяти тысяч жителей. Город этот изобиловал красивыми парками, величественными зданиями и памятниками старины.Many of the things that we and he knew later were not then in existence-the telegraph, telephone, express company, ocean steamer, city delivery of mails.
Финансист скачать fb2, epub, pdf, txt бесплатно
«Американская трагедия» (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.
Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.
Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.
Иллюстрации В. Горяева.
Герой романа «Гений», талантливый художник Юджин Витла, во многом сродни своему создателю – американскому писателю Теодору Драйзеру. Их сближают не только биографические совпадения, но и эстетические взгляды. Тернист путь Юджина к цели. Он обретает материальное благополучие и респектабельное положение в обществе ценой невосполнимых потерь. Но Юджин – сильная личность, он сумел не сломаться, пережив творческий и душевный кризис. Творческая личность, он находится в постоянном поиске и открывает для себя новую сферу – «великое искусство снов»…
«Титан» — вторая книга «Трилогии желания» известного американского писателя Теодора Драйзера (1871–1945). Взлеты и падения в деловой сфере преследуют главного героя романа Фрэнка Каупервуда, а пренебрежение нормами поведения общества становится еще более ярко выраженной его характерной чертой.
«Дженни Герхардт» — одна из прекраснейших историй о любви. Критики называли ее «лучшим американским романом, который когда-либо читали». Печальная любовь романтичной Дженни и богача Лестера Кейна потрясла современников и будет трогать сердца читателей во все времена.
Издание первого романа Теодора Драйзера (1871—1945) было сопряжено с такими сложностями, что это привело его создателя к тяжелой депрессии. Но дальнейшая судьба романа «Сестра Керри» оказалась счастливой: он был переведен на многие иностранные языки, переиздан миллионными тиражами. Новые и новые поколения читателей с удовольствием погружаются в перипетии судьбы Каролины Мибер.
«Стоик» — третья книга «Трилогии желания» выдающегося американского писателя Т. Драйзера (1871–1945). Центральным персонажем романа является Фрэнк Каупервуд — человек, у которого три страсти: деньги, женщины и предметы искусства.
«Американская трагедия» – самое известное произведение выдающегося американского писателя Теодора Драйзера ( 1871 – 1945 ). В романе затронуты острые социальные проблемы, убедительно доказывается, что за фасадом показного буржуазного благополучия скрываются горе и отчаяние многих обездоленных.
«Американская трагедия» – самое известное произведение выдающегося американского писателя Теодора Драйзера ( 1871 – 1945 ). В романе затронуты острые социальные проблемы, убедительно доказывается, что за фасадом показного буржуазного благополучия скрываются горе и отчаяние многих обездоленных.
«К вам какой-то джентльмен, сэр, а с ним леди», — доложила жена швейцара (входную дверь обычно открывала она), и я тотчас же вообразил себе, как не раз воображал в те дни, принимая желаемое за действительное, что кто-то пришел ко мне позировать для портрета. Мои посетители в самом деле намеревались позировать, но только не в том смысле, в каком мне хотелось. Правда, на первый взгляд ничто не давало повода сомневаться, что я имею дело с заказчиками. Джентльмена, мужчину лет пятидесяти, очень высокого роста и державшегося очень прямо, с тронутыми сединой усами и в изумительно сидевшем темно-сером пальто — усы и пальто я отметил профессионально (что вовсе не значит, будто я смотрю на людей глазами парикмахера или портного), — джентльмена с этой примечательной внешностью можно было бы даже принять за какую-нибудь знаменитость, если бы я не знал, что как раз знаменитости обычно ничем примечательным не выделяются. Мне не раз доводилось убеждаться в том, что в здании с импозантным фасадом далеко не всегда размещается важное учреждение. Эту парадоксальную истину я вспомнил еще раз, бросив взгляд на даму: она тоже обладала слишком характерным обликом, чтобы чем-то отличаться от простых смертных. Вряд ли кому-нибудь удавалось встретить человека, совмещающего в себе то и другое.
Мисс Миранда Хоуп, из Парижа, к мистрис Абрагам Хоуп, Бангор, Мэн.
5 сентября 1879
Я делилась с тобой моими похождениями вплоть до вторника на прошлой неделе, и хотя мое письмо еще не дошло до тебя, я начинаю другое, боясь, как бы у меня не накопилось слишком много впечатлений. Очень рада, что ты читаешь мои письма всем членам семьи; мне приятно думать, что они будут знать, как я поживаю, а писать всем я не могу, хотя стараюсь удовлетворить всем благоразумным требованиям. Но и неблагоразумных очень много, как тебе, вероятно, известно; я не о твоих говорю, дорогая мама, так как должна признать, что ты никогда не требовала от меня больше, чем следовало. Как видишь, ты пожинаешь плоды: я пишу к тебе прежде всех. Надеюсь, что ты не показываешь моих писем Вильяму Плату. Если он желает читать мои письма, он знает, как этого добиться. Ни за что в мире не хотела бы я, чтоб он увидал одно из этих писем, писанных для обращения в кругу семьи. Если он хочет получить особое письмо, он должен написать мне первый. Пусть напишет, тогда я подумаю, отвечать ли ему или нет. Можешь показать ему это, если хочешь; но если ты этим не ограничишься, я никогда более к тебе не напишу. Я описывала тебе, в моем последнем письме, мое прощание с Англией, мой переезд через канал, мои первые парижские впечатления. Я много думала о прекрасной Англии с тех пор, как рассталась с нею, а также обо всех знаменитых исторических местностях, какие мне удалось посетить, но пришла к заключению, что не желала бы жить в этой стране. Положение женщины в ней вовсе не кажется мне удовлетворительным, а ты знаешь, что к этому вопросу я отношусь отнюдь не равнодушно. Мне кажется, что в Англии они играют чрезвычайно бесцветную роль; у тех, с кем я разговаривала, был какой-то унылый и униженный тон, печальный и покорный взгляд, точно им не в диковину дурное обращение и распеканья, и это вызывало во мне желание хорошенько встряхнуть их. Многих, да и многое в здешних местах, желала бы я подвергнуть этой операции. Приятно было бы вытрясти крахмал из некоторых и пыль из остальных. Я знаю в Бангоре девушек пятьдесят, которые гораздо ближе подходят к моему представлению о положении, которое должна занимать истинно благородная женщина, чем все эти молодые английские «лэди». Но они прелестно говорят там, в Англии, и мужчины замечательно красивы. (Можешь показать это Вильяму Плату, если пожелаешь.)
Перевод Т. Рубинштейн
Комедия-сатира на современность, представляющая собой репетицию двух пьес: комедии под названием «Выборы» и трагедии под названием «Жизнь и смерть
Трэпуит — автор комедии.
Фастиан — автор трагедии.
Действующие лица комедии
Полковник Промиз > — кандидаты в
МОЕЙ НЯНЕ КАРОЛИНЕ БАРР (1840-1940)
РОЖДЕННОЙ В РАБСТВЕ И ОДАРИВШЕЙ НАШУ
СЕМЬЮ БЕЗЗАВЕТНОЙ И БЕСКОРЫСТНОЙ
ВЕРНОСТЬЮ, А МОЕ ДЕТСТВО — НЕИЗМЕРИМОЙ
ПРЕДАННОСТЬЮ И ЛЮБОВЬЮ
Айзек Маккаслин, «дядя Айк», семидесяти лет с лишним и ближе к восьмидесяти, чем он соглашался признать, вдовый, дядя половине округа и не отец никому.
Свидетелем, а тем более участником этого был не он сам, а родственник старше его годами Маккаслин Эдмондс, внук тетки Айзека по отцу, то есть Маккаслин по женской линии, но несмотря на это наследник и в свою очередь завещатель того, что многие считали тогда и многие продолжали считать потом законной собственностью Айзека, поскольку его фамилии досталось от индейцев право на эту землю и его фамилию носили до сих пир некоторые потомки отцовых рабов. Однако Айзек был другой породы; вот уже двадцать лет вдовец, он всю свою жизнь владел только одним предметом, который нельзя было за раз надеть на себя, унести в руках и карманах, — узкой железной койкой с линялым матрацем, на котором он спал в лесу, когда охотился на медведей или оленей или ловил рыбу или просто потому, что любил лес; он не имел никакой собственности и не желал иметь, ибо земля не принадлежит никому, а принадлежит всем, как свет, как воздух, как погода; он так и жил в Джефферсоне, в дешевом каркасном домишке, который тесть отдал им, когда они поженились, а жена завещала ему перед смертью — и он сделал вид, будто принял дом, согласился, чтобы успокоить ее, не отравлять ей последние часы, но своим все равно не считал, вопреки завещанию, наследственному праву, последней воле и прочему, а держал только для свояченицы и ее детей, которые поселились у него после смерти жены, и гостил в нем, довольствовался одной комнатой, как при жене, как сама жена, пока была жива, как свояченица с детьми при его жизни и после.
Перевод О. Сороки
Стоя в линялом, потрепанном, чистом комбинезоне, неделю только назад стиранном еще Мэнни, он услышал, как первый ком стукнулся о сосновую крышку. Затем и он взялся за лопату, что в его руках (рост — почти два метра, вес девяносто с лишним) была словно игрушка малышей на пляже, а летящие с нее глыбы — как горстки песка с игрушечной лопатки. Товарищ тронул его за плечо, сказал: «Дай сюда, Райдер». Но он и с ритма не сбился. На ходу снял с лопаты руку, отмахнул назад, ударом в грудь на шаг отбросив говорящего, и рука вернулась к не прервавшей движения лопате, мечущей землю так яростно и легко, что могила будто росла сама собой — не сверху насыпалась, а на глазах выдвигалась снизу из земли — пока наконец не стала как прочие (только свежее), как остальные, там и сям размеченные черепками, битым стеклом и кирпичом — метами с виду невзрачными, но гибельными для осквернителя, исполненными глубокого, скрытого от белых смысла. Он распрямился, швырком вонзил в холмик лопату — древко затрепетало, точно копье, — повернулся и пошел прочь и не остановился, даже когда от кучки родичей, товарищей по лесопилке и двух-трех пожилых людей, знавших и его, и мертвую его жену еще с пеленок, отделилась старуха и схватила его за руку. Это была его тетка. В доме у нее он вырос. Родителей своих он не помнил совсем.
Рассказывает эту историю Рэтлиф, агент по продаже швейных машин. Раньше он разъезжал по нашему округу на паре крепких, жилистых, разномастных лошадей, впряженных в легкую, прочную тележку; теперь же обзавелся дешевеньким фордом, к которому сзади приладил разрисованный наподобие домика и смахивающий на собачью конуру жестяной ящик со швейной машиной для показа покупателям.
Рэтлифа встретишь где угодно; никто не удивится, увидев его на базарах «Все для женщины» или на посиделках фермерш, когда они собираются с шитьем, или где-нибудь в деревенской церкви, где поют псалмы с утра до ночи, — встанет то среди прихожан, то среди прихожанок и подпевает приятным баритоном. Его занесло даже на медвежью охоту, о которой речь ниже, на ежегодный охотничий сбор у майора де Спейна в приречной низине, в двадцати милях от города, — хотя покупателями там и не пахло. У миссис де Спейн швейная машина, понятно, имеется, если только она не отдала ее которой-нибудь из замужних дочерей, а Люк Провайн — с кем у Рэтлифа вышла история, к немалому ущербу для лица и прочих частей тела Рэтлифа, — Люк не смог бы купить жене швейную машину, даже если бы захотел, разве что Рэтлиф дал бы ему бессрочный кредит.
Моя бабушка Миллард,
генерал Бедфорд Форрест
и битва при Угонном ручье
Происходило это сразу после ужина, прежде чем мы встанем из-за стола. Сначала, когда стало известно, что янки взяли Мемфис, мы проделывали это три вечера подряд. Но постепенно мы приноровились, наловчились, и бабушка стала довольствоваться одним разом в неделю. А после того, как кузина Мелисандра, наконец, выбралась из Мемфиса и стала жить с нами, бабушка ограничивалась одним разом в месяц, но когда в Виргинии после голосования в полку отца лишили звания полковника, и он, возвратившись домой, пробыл здесь три месяца, пока снимал урожай, приходил в себя, успокаивался и набирал кавалерийскую часть под командование генерала Форреста, мы прекратили это занятие совсем. Вернее, проделали как-то раз при отце, у него на глазах, но в тот вечер мы с Ринго слышали, как он хохочет в библиотеке, хохочет в первый раз с тех пор, как вернулся домой, а примерно через минуту оттуда выплыла бабушка, заранее приподняв подол, и прошествовала вверх по лестнице. И мы этим больше не занимались, пока отец не набрал отряд и не уехал опять.
Синьора Риччиотти, с недавних пор поселившаяся вместе с дочерью Маргаритой в гостинице «Вальдштеттер Хоф» в Бруннене, принадлежала к тому типу белокурых и нежных, несколько вялых итальянок, что нередко встречается в Ломбардии и близ Венеции. Ее пухлые пальчики были унизаны дорогими кольцами, а весьма характерная походка, которая в те времена еще отличалась величаво-мягкой упругостью, все более и более напоминала уже манеру двигаться тех, о ком говорят «переваливается, как утка». Элегантная и, несомненно, в юности привыкшая к поклонению, синьора выделялась своей представительной внешностью, она носила изысканнейшие туалеты, а по вечерам пела под аккомпанемент фортепиано; голос у нее был хорошо поставленный, хоть и небольшой и, пожалуй, чуть слащавый, пела она по нотам, причем держала их перед собой, изящно округлив полные короткие ручки и отставив мизинец. Приехала она из Падуи, где ее муж, ныне покойный, когда-то был видным дельцом и политиком. При его жизни синьору Риччиотти окружала атмосфера процветающей добропорядочности, жили же они не по средствам, и после смерти супруга она ничуть не изменила своих привычек, а с отчаянной храбростью жила по-прежнему на широкую ногу.
Нахвастался как-то бедный мельник королю, что его дочь не только красавица, но еще и может из соломы прясть золотые нити. И неизвестно, чем могло бы завершиться отцовское хвастовство для дочери, если бы не помощь таинственного маленького человечка, с еще более таинственным именем. Но за каждую помощь надо платить.
Источник